Сегодня вашему вниманию предлагается 4-я, заключительная часть скандального и яркого интервью Марголиса на тему российского настольного хоккея, которое он дал некоторое время назад Кириллу Сторчаку.
Как и в предыдущих частях, вы можете услышать запись интервью, прослушав аудиозапись, которую мы публикуем с любезного разрешения Михаила.
Ч.1. Михаил Марголис: "В 1995 году в Москве существовал только один игрок в настольный хоккей
Ч.2. Михаил Марголис: "Мне не нужен чемпионат по тряпошным кеглям!", часть 2 (АУДИО)
Ч.3. Михаил Марголис: «Нужно однозначно «забить» на регистрацию настольного хоккея, как вида спорта!»
Ты с супругой приехал на чемпионат Петербурга по настольному хоккею. Что не хватало этому турниру с твоей точки зрения?
-В нынешнем виде не хватает, прежде всего, месторасположения и открытости здания. Нельзя ездить на чемпионат Петербурга на 9-й этаж – это несерьёзно. Нельзя располагать его в помещении, где первое, что мы видим – охранник. Формально, пропускной режим! Ну, и третье. В Петербурге много таких районов, но район, в котором проводился турнир, прямо скажем, совсем не Невский… А вообще, по залу – добротно; то, что была возможность горячих обедов – абсолютно правильно.
-Конкурсы?
-Это, наверное, чисто питерская история, но я против конкурсов и против ведущих. Я за неразмывание всех этих вещей. Но я думал, раз у вас СКА участвует, может, это такая форма бартера? Зал для этого количества народа подошёл. А вот если бы народа было раза в три больше, то, наверное, не подошёл бы. Для этого же количества объём зала был нормальным, про освещение тоже ничего плохого не скажу, раздевалки добротные …
-Журналистов мало...
-Журналистов мало, но это пока общий бич. Но самый главный отрицательный момент – 9-й этаж. У нас такое было только на первом Кубке Москвы. Нет такого турнира, на который нужно ехать на 9-й этаж! Только первый этаж! Над тобой могут быть двадцать, но турнир должен быть на первом. Иначе не может быть турнира. И не может быть закрытой территории с охранником.
- Я всем говорил, что провели один раз в этом месте, и хватит... Но очень многие за него...
Но само по себе помещение уютное, нам так вообще лучше всех – выделили отдельные апартаменты, Белла (супруга М.М. - прим.ред.) там хорошо отдохнула.
-Теоретический вопрос теперь. Скажи, на твой взгляд, не мешает ли настольному хоккею, что 100 человек играют одновременно, а зрители смотрят и думают: «Что они вообще тут делают?». Не разобраться им...
-Это две разные вещи. Надо чётко дифференцировать – турнир первого дня, турнир второго дня. Грубо говоря, в первый день – пиар, поскольку работа со СМИ должна строиться на масштабности и массовости. Первое, что я рассказывал, что для любого стендапа, журналист на фоне ста полян – это эффектно, ведь у настольного хоккея ещё нет культа шахмат, здесь нет своих Каспарова, Карпова или Ананда сейчас.
- Первый день - для прессы, второй - для зрителей! Точно!
- Точно. Первый день – пресса. Любая молодая журналистка будет бегать и кричать: «Смотрите, сразу двести человек!». Если я покажу двух человек, то это должны быть Абрамович и Дерипаска. В противном случае скажут: «Стоят какие-то два дебила, играют в настольную игру, никого вокруг нет…». А тут, оказывается, и стар и млад, и девочка и мальчик, и двести человек! Смотрите, какая перспектива, весь зал заполнен! Всё, они есть уже, и зрители, и игроки, понимаешь? И всё. А иначе нет.
- Получается, на первый день зрителей не нужно звать…
- Ну если они есть, пусть, конечно, стоят на балкончике. Но звать надо в основном на второй. А для того, чтобы пришли на второй, нужно пиарить тех, кто там будет, они же всё равно придут на и-ме-на. И если они не знают этих людей, то какой им смысл приходить?
- Хорошо. Давай вернёмся к самому первому вопросу. Чем сейчас занимаешься-то?
- Да чем я только не занимаюсь... Живу, работаю...
-А конкретнее? Это интересно людям...
-Ну вот сейчас должна у вас в Питере выйти книга моя вторая, я же книги пишу как бы...
-Первая была про группу «Машина Времени»…
-Да, а вторая – про «Аукцыон». Питерская группа, кстати, тоже…
-Издательство?
-«Амфора». Вот она должна 25-го выйти. Надеюсь, что появится в магазинах…
-А ещё что?
-Ещё заместитель редактора отдела культуры газеты «Известия».
- Кокос (Александр Косырев – прим. ред.) как-то громогласно рассказывал о том, что у тебя куча каких-то бизнесов, и настольный хоккей – лишь только 3 процента от всех этих бизнесов... (громкий весёлый смех Марголиса и его супруги)
-Марголис: Надо развить тему Кокоса...
-Белла: Конечно, заводы, корабли, пароходы...
-Марголис: Видишь, вон фотография парохода висит? Вот, мы - владельцы! (весёлый смех).
-Хорошо, тогда такой вопрос: ты считаешься человеком, который относится к Петербургу «ну так». И, тем не менее, жена твоя родилась в Петербурге...
-Я не отношусь так к Петербургу, я отношусь «так» к Советскому Союзу...
-В настольно-хоккейном сообществе бытует мнение, что ты ну очень плохо относишься к Петербургу. Отношение твоё интересует, и отношение Беллы, как человека, родившегося в Петербурге.
ММ: Ну да, я москвич, и родился в Москве. У Беллы более сложная биография, она родилась в Петербурге, но не жила там…
Белла: Я не жила так, чтобы назвать этот город своим. Была обширная география. Но это не имеет никакого значения – Петербург прекрасен, мы любим туда приезжать, и без настольного хоккея тоже.
ММ: Я, наоборот, очень люблю! Я очень люблю Петербург!
Белла: Наслаждаемся городом, нет никакого предубеждения, есть огромное желание туда ездить и мы с нежностью принимаем какие-то приглашения или делаем сами какие-то выезды, поэтому говорить, что в целом к Петербургу есть какое-то отношение...
-Ребята, вы же понимаете, что все вот эти миры полны слухами, а слухи надо проверять. В данном случае я проверяю их...
-У меня есть совершенно точно моё убеждение - я в принципе человек диссидентского толка, и все об этом знают, и с годами я хочу покинуть эту страну. Я не люблю эту страну, не люблю то, что с ней происходит, для меня настольный хоккей – как маленькая модель того, что произошло со страной от Ельцина до Путина…
-Это уж точно...
-Я поддерживал всегда Бориса Николаевича, и те порывы, которые были при нём. И, естественно, я перестал поддерживать то, что случилось дальше. Ну такой народ…. Питер – я там бывал неделями, я был хиппи, чуваком, который на Рубинштейна на всех фестивалях бывал, у меня там половина знакомых, я знаю весь город от Автово до Купчино, Просвета, до Шувалова, до чего угодно… Я город знаю наизусть…
-Короче, информацию надо брать из первых источников...
-Конечно, поэтому книги выпускают питерские издательства, питерские же издательства предлагают мне их делать. В конце концов, мы в России теперь на турнирах играем только в Питере (смеётся)...
-Так, интересно. Тогда вопрос следующий: разница московского и питерского менталитетов. Есть ли она?
-Её как бы всегда насаждают... Знаешь, я не скажу здесь много нового… Мне, как москвичу, они заметны, наверное, Питер их всегда будет отрицать… Мне заметны амбиции некоего второго, который когда-то по статусу был первым. Мне кажется, как москвичу, что понятие «водораздел» сейчас больше заботит Питер. Люди интеллигентные вообще не обсуждают такие вопросы – это было ещё у Майка Науменко в рок-н-ролле… В Москве вообще не обсуждают, какая разница. Наоборот, всем Питер симпатичен, как единственный европейский русский город, который сейчас превратился в ужас, за исключением центральной части. Я говорю об Автово, Купчино, Обводном канале, уходящего куда-то в дали... Зодчие России, Расстрелли и Кваренги перевернулись бы все синхронно в гробах вместе с Монферанном и кем-другим угодно. Это уже никакого отношения не имеет к Питеру, это депрессивный, индустриально-покоцаный город, но в этой депрессивности есть какие-то свои вещи...
В качестве лирического отступления скажу, что закончив выступать на чемпионате Петербурга, мы, как обычно, и это не из-за того, что мы выказываем какое-то неуважение к организаторам и участникам, а из-за того, что времени было мало, рванули на нашу любимую Пушкинскую,10. Оттуда прошагали весь центр, весь Питер, зашли в нашу любимую «Лакомку», выходили ко всем набережным, ко всем берегам…
Белла: Вот такая пятичасовая прогулка...
ММ: Огромная прогулка, то есть мы специально купили на пол-второго ночи билет…
А допустим, когда был Saint-Petersburg Open в мае 2010, я же тогда не спал всю ночь, потому что накануне был концерт Джо Кокера, о котором я должен был написать в номер, и пришлось ехать на «Сапсане», а в «Сапсане» я не засыпаю. Но суть не в этом, а в том, что в России я играл «от Питера до Питера». Я же столько времени в Питере провёл и прожил, и после Saint-Petersburg Open мы пошли кататься на корабле по Неве, гуляли всю ночь.
-Да, интересно, потому что говорили вообще совершенно другое… Слушай, ну а чего «Динамо», что в нём творится?
-Какое имеешь в виду, хоккейное или футбольное?
-Да футбольное, скорее…
-Футбольное…Творится все тоже самое, для меня это, если брать метафорически, много–много Лиманских, только другого масштаба. По прейскуранту другие, поэтому происходит то же самое. Для меня это отдельная тема, отдельная боль. Я же всю жизнь болею за «Динамо». Для меня это не просто символ веры. При этом я абсолютно антагонистичен к тому, что относится к бэкграунду «Динамо». Я не приемлю ни одного силового нашего органа, я всегда был диссидентом… Я выбирал этот клуб сам, как и всё, что я выбираю сам. Не было такого – «привёл отец, посоветовал дед, привила мать». Я выбирал сам, выбор очень серьёзный и с раннего детства. Не просто пунктирный. У меня около 400 выездов за эту команду.
-Слушай, я сейчас резко переведу тему, вспомнил, что хотел спросить… Не знаю, можешь, в принципе на него не отвечать…Твоё отношение к Титову, какое оно? Был игроком, стал тренером, и вдруг, выиграв чемпионат мира, сразу стал Президентом Федерации! Я всегда всем говорю – ребята, это странно... Человек был игроком, потом стал тренером, вы тут же произвели его в президенты... Я понимаю, что вопрос немножко абстрактный, размытый, но тем не менее...
-Да мне просто жалко, что... Во-первых, я считаю, что Лёха просто реализовался в настольном хоккее, это его стезя, здесь ему комфортно и удобно… Люди всегда будут такие, которые без настольного хоккея чувствуют себя дискомфортно, как тот же Кокос. Я не хочу комментировать действия, я же уже говорил – есть ряд моментов, я бы не хотел подумать, что он это может сделать, от того же воровства сайта до чего-то ещё другого. Но при этом - сделал, и сделал, его, значит, такое дело. Я долгое время ощущал и сейчас его чувствую человеком ведомым. Он не совсем самостоятелен.
-Кем ведомым?
-В разное время – разными людьми. Это не должно всегда проявляться в прямой взаимосвязи, это моё такое мнение, может быть, оно ошибочное. Но я не хочу про него ничего говорить. Не хочу ни упрекать, ни что-то ещё... Я ему всё сказал. А в остальном... Хочет человек этим заниматься, есть потребность у людей, чтобы ими кто-то руководил, руководил так, как Титов – значит, пусть руководит Титов. Пускай будет - лучше, чем ничего.
Ты всё хочешь добиться от меня какой-то конкретики, но я тебе ещё раз повторю мою главную фразу: если даже убрать моральную составляющую, хотя она очень важна, то у меня эстетическое несовпадение с этой средой, средой настольного хоккея. Как раз возвращаясь к предыдущему твоему вопросу с «Динамо»… Меня ничего в «Динамо» не греет, кроме самого «Динамо». То есть моя вера в этот бренд, лейбл, букву, цвета… Практически с младенческого возраста. Всё остальное – руководство, учредители, жуки какие-то, учредительский совет, жуткие истории от Лаврентия Павловича, странные сегодняшние группировки фанатские - меня ничего это не радует. Но это моя команда!
То же самое касается настольного хоккея. Но это - моё детище. Это – мой ребёнок. Но если он сейчас оказался в других руках – ну что мне делать?
-Тем и удивительнее было, что ты просто ушёл от этого ребенка...
-Спроси у моей супруги – я уходил от ребёнка, да. Она знает. Это как у Лёши Романова (группа «Воскресенье», прим.ред.): «Я не участвую в сценах и не торгуюсь о ценах». Я просто сказал: «Так. Если так – да. Если не так – нет». Я не говорю, что я перешёл в оппозицию и буду бороться, нет. Значит – это не моя квартира, это не моя коммуналка. Я это уже объяснял. Если в этой коммуналке 90% её обитателей друг с другом более-менее коррелируются, а я им всем – кость в горле, то, значит, я должен переехать в другую коммуналку. А если я считаю, что мне эта коммуналка дорога, как моя совесть, значит я должен вставать на путь борьбы.
-Миша, но ты должен понимать, да и все мы должны понимать: вот живёт человек в коммуналке, все на него орут, обижают, мучают, обзывают; а потом его вдруг не становится, он уезжает и народ через некоторое время задаёт вопрос: «А где этот человек? Куда он пропал? Его не хватает...» Знаешь, я пришёл в организацию настольного хоккея полтора года назад и мне ещё до сих пор говорят: «Парень, а ты вообще кто? Ты кто вообще?». Хотя кое-что уже удалось сделать за полтора года... Но разговор в данном случае не обо мне; но глядя на всё до сих пор ещё свежим взглядом, в этом есть моё преимущество, я понимаю, что такой человек, такой профессионал как ты, настольному хоккею очень нужен. Но с твоей точки зрения, есть в настольном хоккее профессионалы-управленцы? Нужны ли они этому сообществу?
-Этот вопрос можешь задать сам себе – я не знаю, что ты вкладываешь в понятие «профессионал», но сам по себе вопрос к тому, какие у кого потребности. Трудно понять, что этим людям нужно и хочется. Но если эти люди находятся в режиме «голоящика», то продвигать продукт уже становится сложно. Уже тогда этому продукту нужны совершенно другие реализаторы. Тогда, наверное, уже и эти люди, которые сейчас там сейчас есть, нормальны.
Почему вышел я? Потому что я, и те, кто кого я перечислил, не то, что имеем полярные мнения, мы существуем в разных мирах. Поэтому мне с ними нечего делать в этом месте. Если они друг друга нормально понимают, то пусть вместе делают, а я займусь чем-то другим.
Что касается меня, я ещё раз объясняю – у меня одна функция: я люблю настольный хоккей. Я его создавал, я в него играл в детстве. Я пока ещё, несмотря на боль в спине и всё остальное, хочу в него играть. Поэтому я для себя ищу варианты, которые мне кажутся наиболее удовлетворяющими. Мне не нужно напрягать ни голову свою, ни остаточную рефлективную память...
-Какое у тебя образование?
-Московский институт культуры. Сначала факультет библиографии, потом культуры и искусства, потом журналистики.
Так вот, продолжая тему, мне просто не нужно себя загружать. Придя на любой московский турнир, я просто увижу то, от чего я долгие годы уходил, и что возвращено сюда плюс некоторые неприятные мне лица. Ну зачем мне это? Это вообще всё выглядит пародией – я увижу баннеры, смакетированные мной, реплики, сделанные по моему лекалу, увижу результаты на сайте, который взят у меня, на котором ничего не изменено, не добавлено… Я увижу безыдейных людей на том самом материале, который у меня был и увижу людей, которые меня оскорбили, с которыми мне неприятно опять-таки общаться по этому поводу.
Не нужно ничего говорить - каждый пишет, как он дышит. Так что остаётся? Остаются все европейские турниры. Европа нам очень близка, мы используем любой повод, чтобы туда съездить. Тем более приятно, когда есть повод ещё в турнире сыграть. Естественно, мы играем на европейских турнирах. Ну и поскольку, как опытный игрок, я знаю, что для поддержания формы недостаточно играть только на европейских турнирах, то нужны более близкие турниры – тогда Питер, и, возможно, Киев, а также какие-то региональные турниры.
-Я всегда всем говорю - Петербург хорош тем, что из него 160 рублей до Европейского Сообщества: садишься на автобус, доезжаешь до Ивангорода, переходишь пешком границу, и ты в Эстонии... Ещё хотел спросить: расскажете историю вашего знакомства с Беллой?
-Это поможет настольному хоккею? (смеётся)
-Просто вы производите впечатление очень гармоничной пары, в которой есть очень хорошее понимание. Не комплимент...
-Так и есть. Мы, действительно, очень гармоничная пара. Хорошо, для того, чтобы тебе была интрига для интервью: наша сводная мать – Алла Борисовна Пугачёва.
-Что-что?
Алла Борисовна Пугачёва познакомила и свела нас. Я с Аллой Борисовной знаком, и в одну из очередных наших с ней встреч мы как раз с Беллой и познакомились. А Белла – личный стилист Пугачёвой. Как-то в Юрмале во время очередной «Новой волны» я пришёл к Алле Борисовне побеседовать в её номер, а Белла решила там тоже «позагорать».
Белла: на самом деле, я познакомилась с Мишей в 1993 году, а он со мной – в 2005 (смеётся).
ММ: Это немножко иносказательно – она увидела меня в «Акулах пера». Пугачёва не пыталась нас сводить, просто так получилось, что Белла жила рядом с Аллой Борисовной, как её личная стилистка, а я пришёл для беседы. А это был очень пиковый момент, когда Пугачёва около года или даже больше вообще не давала никаких интервью по причинам лечения. И вот она соблаговолила сделать такую услугу, принять меня, и, придя к ней в номер, я увидел свою будущую супругу. Потом мы с Беллой встретились ещё на одной вечеринке, а потом на других концертах... Ну а потом уже стали жить вместе, и вот уже третий год...